Дай родиться вновь - отпусти меня...
Жарко. Солнце успело до безумия накалить всё, до чего дотянулось безжалостными лучами.
Ребёнок выходит на сцену читать стихотворения перед людьми - праздник же. Какой праздник? Что за день?
На сцену ли? Это больше похоже на лобное место. Место казни. Эшафот. Не хватает лишь виселицы за спиной ребёнка.
Наконец он покидает эшафот. На смену ему приходят более взрослые люди. Они здесь для того, что бы зачитать текст.
И каждая "П" бьёт как пушка. Победа. Противостояние. Помощь. Проигрыш. Пойду пну пенёк, присяду подумать. Покурю, поем пряников. Приму под покровительство поэтичность простоты. Перестану притворяться.
Интересно, а если я сейчас упаду - меня кто-нибудь поймает? Кто-то вообще заметит, что я упал? Я. Не просто безликий человек из массы. Думаю, всё же не заметят. Оно и верно - я не нужен. Я всегда на обочине.
А метрономно стучащие часы впиваются в мозг раскалённым(да что ж такое-то, почему так жарко?) гвоздём, отмеряя секунды минуты молчания. 60 ударов. Не важно чего.
Слишком жарко, всё же. Солнце решило сжечь всех? По всей видимости да.
Слишком много солнца! Здесь, в тексте, на улице, в моих жалобах и мыслях. А я ненавижу солнце. Ненавижу?
Запах клубники впитался в кожу. Он будет преследовать меня вечно. Да плевать. Клубничное мороженое спасёт меня от перегрева...
Ребёнок выходит на сцену читать стихотворения перед людьми - праздник же. Какой праздник? Что за день?
На сцену ли? Это больше похоже на лобное место. Место казни. Эшафот. Не хватает лишь виселицы за спиной ребёнка.
Наконец он покидает эшафот. На смену ему приходят более взрослые люди. Они здесь для того, что бы зачитать текст.
И каждая "П" бьёт как пушка. Победа. Противостояние. Помощь. Проигрыш. Пойду пну пенёк, присяду подумать. Покурю, поем пряников. Приму под покровительство поэтичность простоты. Перестану притворяться.
Интересно, а если я сейчас упаду - меня кто-нибудь поймает? Кто-то вообще заметит, что я упал? Я. Не просто безликий человек из массы. Думаю, всё же не заметят. Оно и верно - я не нужен. Я всегда на обочине.
А метрономно стучащие часы впиваются в мозг раскалённым(да что ж такое-то, почему так жарко?) гвоздём, отмеряя секунды минуты молчания. 60 ударов. Не важно чего.
Слишком жарко, всё же. Солнце решило сжечь всех? По всей видимости да.
Слишком много солнца! Здесь, в тексте, на улице, в моих жалобах и мыслях. А я ненавижу солнце. Ненавижу?
Запах клубники впитался в кожу. Он будет преследовать меня вечно. Да плевать. Клубничное мороженое спасёт меня от перегрева...